|
Александр Андрианов |
Не убивай меня, мамочка.
Манекен.
Это рассказ о вреде и недопустимости абортов. Взгляд на проблему со стороны младенца, который сидит в чреве матери и переживает все то, что происходит вокруг него.
Я появился совсем недавно. Сейчас я сижу у мамочки в животике, но через девять месяцев я появлюсь на свет. Мне тут так хорошо и удобно! Мамочка заботится обо мне, часто она включает спокойную музыку, и я наслаждаюсь вместе с ней и иногда засыпаю. Каждый вечер приходит с работы папа. Он обнимает мамочку и гладит животик, в котором живу я. Когда я появлюсь на свет, у нас будет самая счастливая семья, я ведь уже так сильно их люблю!
Моя мама большую часть времени проводит дома. Но с часу до пяти она уходит на работу в школу. У нее сейчас не очень много учеников, но зато они очень сильно любят мою мамочку. Ну ничего, когда я рожусь, я буду любить ее еще больше. После школы моя мама приходит домой и кушает, а вместе с ней кушаю и я. Все всегда такое вкусное! Потом моя мамочка смотрит телевизор и вяжет, затем готовится к урокам. А вечером приходит папочка, и они идут спать.
Так обычно и проходят дни. Мой папа старается во всем угодить мамочке. Он такой добрый! Скорей бы мне родиться, я бы каждый вечер их обнимал, целовал, а потом бы заползал к ним в постель, и они бы со мной играли. Вот было бы здорово!
С каждым днем я расту все больше. У меня начинают появляться ручки и ножки. Я все вижу и чувствую, а мои родители, наверное, этого не знают. Как интересно! Я могу видеть, что они делают, а они не могут заглянуть в животик и увидеть, как я машу им ручкой и улыбаюсь. Мне так весело и так хорошо! Мне иногда хочется вылезти из маминого животика ночью, поцеловать мамочку с папочкой и забраться обратно, потому что я еще маленький, а маленьким детишкам положено сидеть в животике. Иногда мою маму навещает бабушка. Она очень нежная и заботливая.
Бабушка приносит маме еду, хотя ее и так в доме полно, а еще пеленки и одежду для меня, хотя они еще не знают, кто родится, мальчик или девочка. Мне так приятно, что они все думают обо мне и заботятся. Как же все-таки хорошо быть маленьким ребеночком и сидеть в уютном и мягком животике...
Прошел месяц. Я становлюсь все больше и больше. У меня уже появились любимые блюда, которыми кормит меня мамочка и музыка, которую она часто слушает. А еще мой папочка вчера прислонил ухо к маминому животику и слушал, как я там поживаю. Было так здорово! Я дотронулся рукой до маминого животика и пошевелил пальчиками. А папа сказал, что услышал, как я дышал. Вот глупенький!
Сегодня у мамы не было уроков, потому что ученики уехали на экскурсию, и она пришла домой пораньше. Она открыла дверь и увидела там папу с какой-то девушкой. По-моему, она тоже была нежной и ласковой, как мама, потому что папа обнимал ее, целовал и улыбался. Но мамочке она почему-то не понравилась. Она начала кричать на папочку. Девушка в это время быстро собрала вещи и убежала, а мама с папой стали ругаться. Я еще никогда не видел, чтобы они ссорились. Мама громко кричала и била папочку по лицу. Папа обиделся и куда-то ушел, а мама крикнула, чтобы он больше не приходил. Потом она села в кресло и расплакалась.
Мне было ее так жалко. Я так хотел ей чем-нибудь помочь, но не мог. Я тогда решил, что когда появлюсь на свет, я всегда буду успокаивать мою милую мамочку и она никогда - никогда не будет плакать. Ведь я ее так люблю!
Первый раз в ее животике мне стало как-то неуютно. Почему-то заболела левая ручка. Может, это оттого, что мама плакала и нервничала? Она вдруг встала с кресла и начала ходить по комнате, а слезы все равно капали из ее глаз. Мне уже захотелось кушать, а мамочка, кажется, совсем об этом забыла. Странно, раньше такого никогда не было. Но ничего, я еще потерплю, главное, чтобы мамочке стало легче, и она помирилась бы с папой.
Сегодня мамочка легла спать одна, папа так и не пришел. Было очень неуютно без него, и я расстроился. А еще мамочка очень плохо покормила меня, съев какие-то сушки, мне было очень тяжело ими питаться, да к тому же они были какие-то невкусные. Скорее бы они с папой помирились...
Бедная мамочка, она не может заснуть и снова плачет. Как мне хочется вылезти из животика и обнять ее своими маленькими ручками. Может, ей стало бы легче...
Настало утро. Мама уже проснулась, но все равно лежит на диване. Я опять проголодался. Почему она не обращает на меня внимания, почему не заботится так, как раньше. И где мой папочка, я ведь уже так сильно по нему соскучился!
Вот, наконец, мама встала с дивана и пошла на кухню. Может, она меня покормит! Нет, она садится на стул и опять рыдает. Так и хочется сказать ей: 'Мамуля, не плачь, ведь у тебя же есть, ведь я же не могу без тебя и очень люблю'. Я медленно глажу ручкой ее животик и шепчу ей нежные слова. Как жаль, что она ничего не слышит...
Мама открывает ящик, что-то берет и щелкает зажигалкой. Интересно, что она дела...
Тьфу, я задыхаюсь. Что это, Господи, какая гадость! Что она делает! Что это за дым! В маленьком уютном животике, где я живу, никогда этого не было! Фу! Мне так плохо, дым режет глаза и я кашляю.
Мамочка, пожалей меня, что ты делаешь, мне так неприятно. Но нет, она не слышит меня и вдыхает в себя какую-то дрянь. Я расстраиваюсь и начинаю плакать. Мамочка хватается за живот. Ее тошнит. Наконец-то она перестает курить. Но дыма в ее животике так много! Я дую на него и он медленно уходит. А мамочка опять плачет, и я плачу вместе с ней, потому что от этого ужасного дыма я кашляю, и у меня начинает болеть сердечко.
Мама покормила меня, но опять, к сожалению, не тем, чем бы мне хотелось.
Почему неожиданно все так резко изменилось? Может, я чем-то обидел мою любимую мамочку, но вот чем? Мама не пошла сегодня в школу. Вместо этого она осталась дома и проплакала весь день. Мое сердечко разболелось еще сильнее. Она опять вдыхала какую-то гадость. Мне все больше и больше хочется куда-нибудь убежать из ее животика. Тут стало совсем неуютно. Здесь плохо пахнет, и дым режет глаза, а еще я очень хочу есть...
Сегодня мамочка проснулась рано. Ей не спалось. Она покормила меня чем-то. Было не очень вкусно, но зато это лучше того, что было раньше. Теперь мне хочется пить. Мама, как будто прочитав мои мысли, подходит к холодильнику и достает какую-то бутылку. Она наливает в маленький стаканчик какую-то прозрачную жидкость. Я так рад. Наконец, она вспомнила обо мне, наконец, она будет заботиться обо мне так же, как и раньше. Мама подносит стакан ко рту и резко опрокидывает его вовнутрь. Боже, какая отрава, какой ужасный вкус! Я тут же выплевываю это. Мне очень противно и обидно. Зачем мама так мучает меня, неужели ей все равно, что со мной будет?.. Нет, так не может быть. Она любит меня так же сильно, как и я ее. Она не может желать мне зла. Просто ей плохо. Но я все равно не понимаю, неужели ей лучше оттого, что она пьет какую-то отраву и наполняет животик, в котором я живу, едким дымом? Как ей может быть лучше оттого, что причиняет мне вред? Нет, раньше она была не такой. Неужели так будет всегда? Я очень этого не хочу, я не выдержу этого...
Проходит еще несколько дней. Все стало еще хуже. Мамочка почти не кормит меня, лишь вдыхает дым, пьет и целыми днями лежит на диване и плачет. Мне очень плохо. Часто болит голова и сердечко, иногда меня тошнит. В когда-то нежном и мягком животике стало просто невозможно! Я часто стучу по нему своими ручками и надеюсь отсюда выбраться. Но это, увы невозможно. Я задыхаюсь тут. А папочка так ни разу и не навестил нас. Может, он разлюбил нас, и мы стали ему просто не нужны? Нет, так не может быть, он ведь так заботился о нас до того, как поругался с мамой. Что же все-таки произошло? До меня нет никому дела. Я сижу и плачу. Мне здесь так одиноко...
Прошло еще несколько дней. К нам приезжала бабушка. Она о чем-то долго спорила с мамой, и бабушка уехала от нас вся в слезах. Чем мама ее так обидела? И поругались они из-за ерунды. Сначала они просто мирно беседовали, а потом мама сказала всего лишь одно слово и бабушка заплакала. Я вообще ничего не понимаю. Что же она сказала?.. 'Надо делать апорт' или 'аборт' ...А, точно не помню, да это и не важно. Разве может быть что-то хуже, чем вдыхать дым и испытывать тошноту от дурацкого напитка? Скорее бы мама взяла себя в руки, со всеми помирилась и все было бы так же хорошо и спокойно как раньше...
Мамуля опять проснулась рано и забыла покормить меня. Но я больше не плачу. Я привык, что на меня не обращают внимания. Мама оделась и куда-то пошла. Она шла и плакала, а прохожие оборачивались в ее сторону и о чем-то шептались. Мама подошла к какому-то неизвестному зданию. Перед входом она перекрестилась и повязала на голову платок. Внутри было много людей. Некоторые ставили свечки, некоторые молились. Мамочка взяла свечку, поставила ее перед иконой и стала кого-то умалять, чтобы он ее простил, что она не хочет что-то делать, но у нее нет иного выхода. Как странно мама себя ведет, она раньше никогда не ходила сюда.
Странное место, но оно мне нравится. За что же мама просит прощения? Может, за то что, обидела меня и не покормила? Неужели, она одумалась и вернется к папочке? Неужели все еще может быть хорошо?..
Наконец, мамочка закончила молиться и вышла из здания. На улице она сняла платок, положив его в сумочку, поймала машину и куда-то поехала.
В машине меня начинает укачивать. Сильно кружится голова. Мне снова плохо. Наконец, машина останавливается, и мама выходит у какого-то здания, еще более странного, чем первое. Вокруг бегают люди в белых халатах и в смешных колпаках на голове. Но мне почему-то страшно и я сжимаюсь в комок. Мама входит в здание и идет куда-то по длинному коридору. Она подходит к человеку в белом халате, он берет ее за руку и ведет в кабинет. Там стоят еще два врача. Внутри кабинет весь белый, посредине стоит что-то вроде кровати, а над ней горят лампы. Я начинаю боятся еще сильней. Мне так страшно, мамочка... Почему-то снова начинает болеть сердечко... Врачи сажают маму на эту странную кровать, которую они называют 'операционным столом', закрывают дверь в кабинет и начинают к чему-то готовиться. Один из врачей приносит железный поднос, на котором разложены зловещие предметы: какие-то ножи и огромные щипцы. Господи, что они собираются делать?.. Что все это значит, что делает здесь моя мамочка?.. Она захотела напугать меня? Не надо, любимая моя, я и так уже очень напуган. Я так хочу скорее родиться, подрасти и помочь тебе, только не давай этим врачам ничего со мной делать, прошу тебя, ведь я так сильно тебя люблю!..
Неожиданно врач берет шприц, и что-то колет моей мамочке. Через несколько минут она засыпает. Но я не сплю, я все вижу, все чувствую... Врачи берут в руки свои зловещие инструменты и склоняются над мамочкой. Боже, что происходит?.. Почему мне так страшно, почему у меня текут слезы и так щемит мое маленькое сердечко?.. Отчего так пугающе горят эти лампы, а их свет будто прожигает меня насквозь? Что задумали эти люди в белых халатах, к чему они так готовятся и зачем они усыпили мою мамочку?.. Она же ведь никогда бы не допустила, чтобы со мной сделали что-нибудь плохое, она ведь любит меня...
Вот врач берет щипцы и погружает их в мамочку. Господи, они уже около меня! Я сжимаюсь еще сильнее, чтобы они не достали меня. Но они все-таки задевают мою ножку и из нее сочится кровь. Боже, как же больно... Я хватаюсь за свою ножку и пытаюсь как-то остановить кровь. Но все бесполезно - рана слишком глубока... Как могут они протыкать мою нежную кожу своими железными щипцами. Мне ведь так больно, почему они такие жестокие и бессердечные?.. Мамочка, где же ты, почему ты спишь и не остановишь их?.. Я лучше останусь в этом грязном и дурно пахнущем животике, но я не хочу умирать... Не надо, пожалуйста... И я снова плачу, а безжалостные щипцы наносят мне следующий удар, на этот раз в беззащитную грудку...
Крови все больше... Я чувствую, что умираю... Как же мне больно, Господи, зачем они так поступают со мной, в чем я виноват?.. За что мне такие мучения?.. Я уже не плачу - я кричу, хотя сил все меньше и меньше, и я чувствую, как жизнь постепенно уходит из меня...
Вот щипцы появляются вновь. Я из последних сил кидаюсь на них, но сталь намного сильнее моих неокрепших маленьких ручонок. Щипцы перехватывают мою тоненькую шейку и тянут наружу.
Сопротивляться и плакать нет сил. Меня все равно никто не услышит. Я задыхаюсь, кровь брызжет из моего тела. Врачи извлекают меня из маминого животика, но я уже мертв...
Врачи равнодушно смотрят на мои останки и без зазрения совести кидают их в мусорное ведро, а маму, спустя некоторое время, перевозят в другую палату. Скоро она проснется и пойдет домой. Все будет как раньше, лишь меня уже никогда больше не будет в ее животике, я никогда не рожусь и не подрасту... Я навсегда останусь здесь, в мусорном ведре... Я никогда не смогу обнять ее, прижать к себе и поцеловать. Я никогда не пойду в садик и в школу... Моя мамочка никогда не увидит моих первых шагов, не услышит моих первых слов и никогда так и не узнает, как сильно я ее любил...
К НАЧАЛУ
Манекен.
Можно сказать, что это рассказ о каждом из нас. О нашей сумасшедшей жизни, напряженном и вечно повторяющемся графике событий, к которому мы привязаны. Можно ли разорвать порочный круг и вырваться на свободу? Автор убежден, что это невозможно, а как думаете вы?
- Проходи, - ужин готов, - обычно говорила жена, когда он возвращался с работы
- Конечно, дорогая, иду. Сейчас только помою руки… - обычно отвечал он
И так всегда, изо дня в день. А затем…
Утро. Голос жены «вставай». Душ, почищенные зубы, затем бритье. Завтрак, чтобы чем-то набить ноющий живот. А потом на улицу, быстро покидав вещи, которые пригодятся на работе. Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница. Нет, ПЯТНИЦА. Потому что в этот день все оживало, выбивалось из графика. Это был день предвкушения. Предвкушения того, что наступит суббота и не будет бритья, а порой и душа, слов «вставай», быстрого поглощения еды и спешки при сборке вещей. Потому что он мог остаться дома и погрузиться в другой ритм жизни. Впрочем, такой же привычный и обыденный, и отличающийся от обычного графика лишь набором действий. В выходные можно было подольше поваляться на кровати. Порой приходилось ездить в магазины или пылесосить комнату. Но право же, разве могут такие мелочи омрачить в целом приятное времяпровождение вроде просмотра новых фильмов или игры на компьютере.
Как жаль, что сегодня был понедельник. Он так не любил их. Но уже со вторника мог вполне чувствовать себя в своей тарелке. Ведь минует этот день, затем среда, затем еще два дня, и один наскучивший график сменится другим. Порой и такое положение вещей можно было назвать разнообразием.
Он быстро нацепил на свое тело старые потертые джинсы, майку без рукавов, от которой так чесались подмышки (но искать другую было лень), затем кофту, куртку, ботинки и выскочил на улицу. Вот теперь он мог позволить себе никуда не спешить. Да и зачем? Разве что-то изменится от того, что он придет на работу на пятнадцать минут позже? Разве кто-то заметит отсутствие маленького муравья в гигантском, никогда не остававшемся без движения муравейнике? Пусть снег летел прямо в глаза, а ветер так и норовил ущипнуть побольнее своими холодными языками, он и в самом деле не любил быстро ходить. Вот станция метро, турникет, готовый скушать карточку на 10 поездок, вагон и толпа людей. Они всегда куда-то спешили, толкались, недовольно ворчали. Старушки клянчили место, а молодые люди делали вид, что спят или читают книги. Все как обычно. Он тоже был частью этой толпы. Ждал освободившегося места, толкался локтями, ворчал. А затем выходил на нужной остановке, и ехал в маршрутке. Потом показывал охраннику пропуск, приходил на рабочее место и начинал делать работу, не нужную, в сущности, ни одному живому существу.
Статьи, интервью, анонсы. Которые читают бездельники и молодые засранцы, не занятые учебой или работой. А затем он общался с этими засранцами и объяснял какие-то вещи про свою компанию. Он не любил общаться, и на свою компанию ему было в общем-то плевать. Но какое это имело значение? Компания платила, он делал вид, что усердно работает, жена вовремя получала от него деньги, и все были довольны. А доволен ли был он сам, он не знал. Как-то не задумывался об этом в последнее время. Раньше, да. Он хотел чего-то добиться, чего-то достичь. А потом все его мысли плавно переместились на два графика, которые сменяли друг друга в точно обозначенный срок.
Коллеги по работе наполняли комнату и пожимали ему руку. Он делал вид, что ужасно рад их видеть. А они делали вид, что ужасны рады видеть его. Обычный церемониал, ставший частью привычной и размеренной жизни. А затем он шел покурить. Потом снова писал анонсы, общался с клиентами и просто протирал на стуле штаны. Иногда он лазил в Интернет проверить почту и по пол-дня переписывался с друзьями. Затем снова курил, шел на обед, стараясь, чтобы никто из сослуживцев не составил ему компанию и не отвлекал пустыми разговорами. Потом он возвращался на рабочее место и работал строго по графику до 19:00, чтобы повторит свой утренний моцион - маршрутка – метро – дом.
Он знал, что придет домой и увидит жену, но перед этим обязательно услышит музыку за входной дверью. Его супруга очень любила громко включать музыку. Он даже догадывался, какую именно частоту услышит за стеной. Частота, как, впрочем, и все остальное, почти никогда не менялась. Затем он ел, курил, смотрел что-то по телевизору, обменивался с женой новостями и сплетнями, а потом, почистив яблоки и помыв посуду, шел спать, чтобы наутро проснуться и начать все сначала. Он даже знал, когда начнется следующее утро - ровно по расписанию – в 8:30, когда жена скажет «вставай», и он начнет собираться на работу.
Некоторые люди мечтают узнать свое будущее и обращаются к гадалкам. Он не понимал таких. Свое будущее он знал и сам. Он знал, когда будет есть, спать, смотреть телевизор, ехать в маршрутке. Он знал, какие слова скажет при прощании и встрече его жена. Он даже знал, когда они будут заниматься сексом. Словом, он знал вообще все и будущее мало интересовало его – оно было ему в общем-то безразлично. И правда, какая разница, что ждет его впереди, если впереди его ждет то же, что и сейчас. Конечно, можно сменить работу, квартиру, жену, - да все. Привычный график от этого, конечно, сломается, но ведь на его месте спустя совсем короткое время появится новый. Так зачем же что-то менять? И он не менял. Он не видел смысла ни в чем, да и не старался его найти. Даже к радости или к какому-нибудь горькому событию он относился так же буднично и спокойно. Казалось, что они тоже возникали в его жизни словно по расписанию.
Так было до тех пор, пока он однажды не зашел в магазин и не увидел ЕЕ. Трудно сказать, зачем он вообще зашел туда. В сущности, ему ничего не нужно было там покупать. Может, он увидел яркую рекламу или его привлек любопытный предмет на витрине. Впрочем, какая разница, ведь главное, что там была ОНА…
Изысканная одежда, полные очарования глаза, тонкие руки с длинными пальцами. Блестящие светлые волосы, так гладко ниспадающие на плечи. Идеальная фигура, с узкой талией и изящными бедрами. Он никогда не видел такой красоты и не понимал, почему люди ходят вокруг и ничего не замечают. Он разглядывал ее целую минуту, пока стыдливость не заставила его отвернуться и зашагать прочь. Право же было совсем не прилично пялиться на девушку столь продолжительное время. Но он твердо пообещал себе, что придет сюда вновь.
И действительно. На следующий день после работы он снова заглянул в этот магазин. Она стояла на том же самом месте и улыбалась. Ах, как хотелось надеяться, что она улыбается сейчас именно ему. Он не решался подойти и заговорить с ней, хотя более всего мечтал именно об этом. Проклиная свою трусость и малодушие, он мерил шагами магазин и пристально вглядывался в фигуру девушки, которая произвела на него такое впечатление. «Должно быть, она отличная хозяйка, - ни с того ни с сего подумал он. Наверное, она добрая и нежная. Ведь девушка с такой улыбкой просто не может быть другой. Какая она грациозная, какие у нее длинные и тонкие пальцы. Наверняка, она играет на пианино или на еще каком-нибудь музыкальном инструменте»…
Как же ему хотелось подойти к ней и заговорить. А если все сложится удачно, то, может, и признаться в любви. И в самом деле, почему бы и нет? Как иначе назвать то, что он к ней испытывает? Какая же она милая, какие у нее чудесные глаза… Он ходил взад и вперед, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы получше разглядеть девушку. И только когда охранник, встревоженный его странным поведением, подошел и сделал ему замечание, он ушел. Вынужден был уйти, чтобы не привлекать внимания. Он нехотя брел к выходу, все еще наблюдая за девушкой. Как ему не хотелось уходить. Он бы с огромным удовольствием постоял здесь час или два. А, может, и целый день, до самого утра. Если бы не этот проклятый охранник, который буквально выставлял его вон. Но ничего, завтра он придет сюда снова, и уже не упустит своего шанса. Он непременно должен познакомиться с прекрасной незнакомкой. Кто знает, возможно, от этого зависит вся его жизнь.
Но печальная история вновь повторилась. На сей раз девушка выглядела еще обворожительнее, чем прежде. На ней была мини-юбка, ярко подчеркивающая красоту ее ног и полупрозрачная майка, практически не скрывающая очаровательного бюста. Он жадно глотал слюну и глядел на свои трясущиеся руки. Он был восхищен ею, но страх мешал ему сделать первый шаг. Он смотрел на нее и молил ,чтобы она заговорила с ним первая. Но она лишь стояла и мило улыбалась, а люди равнодушно шли рядом с ней и не обращали на ее первозданную красоту никакого внимания.
Через два дня он принял твердое решение, во что бы то ни стало подойти и представиться. Для смелости он выпил немного джина с тоником и это, кажется, придало некоторой веры в себя. Вечером, задержавшись на работе, он зашел в туалет и покрутился перед зеркалом. Причесался, оттер с ботинок пыль, чего не делал уже очень много времени, поправил рубашку. «Только бы понравится ей, только бы все удалось», - думал он и судорожно сглатывал слюну. А его руки между тем все так же дрожали, и чтобы сделать аккуратный пробор, ему приходилось прилагать немало усилий. Наконец, все было готово. Купив в метро цветы, он вошел в магазин и увидел, что на месте девушки стоит какой-то незнакомый мужчина. Он был высок ростом, и в своем черном пиджаке с белой бабочкой смотрелся весьма элегантно.
«Где же она, где»? - спрашивал он себя, обводя взглядом весь магазин. Он бегал от прилавка к прилавку, внимательно разглядывал продавцов, но ни один из них не был хоть сколько-нибудь похож на ее. …Он снова пробежал от одного конца магазина к другому. Заглядывал под прилавки, обшаривал взглядом примерочные и даже попытался пробраться к служебному входу. Его очаровательной незнакомки не было нигде.
- Вы что-то потеряли? - обратилась к нему одна из продавщиц
- Нет… то есть да, - лепетал он заплетающимся языком. У вас здесь работала девушка. Такая высокая, симпатичная. С узкой талией и светлыми волосами. Может, вы знаете, где она? Мне она так нужна…
Он еще долго говорил какие-то слова, описывал приметы и дергал руками, думая, что нарисованные им образы смогут как-то помочь ему найти тот идеал, в который он до беспамятства влюбился.
- Вы знаете, - удивившись ответила продавщица, - здесь никогда не работало такой девушки. На том самом месте, на которое вы указываете, у нас стоял манекен. Но он устарел, и мы сдали его в утиль. Теперь на его месте у нас новая модель. Стильные пиджаки сейчас в моде. Спрос на них очень высок…
Манекен… Манекен… Рука непроизвольно разжалась, и букет с цветами рассыпался по мраморному полу. Он схватился за сердце и медленно побрел к выходу.
- Вам плохо? – крикнула продавщица. - Может, я чем-нибудь могу вам помочь?
- Нет, что вы… Я просто очень устал.
Он зашагал домой, а жестокий и бессердечный снег летел ему прямо в лицо. А он, как и всегда не обращал на это внимание и никуда не спешил. Подойдя к входной двери, он услышал громкую музыку и узнал знакомую частоту. Открыв дверь ключом и войдя внутрь, он снял ботинки и повесил куртку на вешалку.
- Проходи, - сказала жена, - ужин готов.
- Конечно, дорогая, иду. Сейчас только помою руки…
К НАЧАЛУ